Смотрю на тебя – вспоминаются юные годы,
Те годы, кипевшие, как родниковые воды,
Те годы, горевшие жаром любви и свободы.
Я слышу весенних цветов первозданный рассказ,
И в мире, нам кажется, нет никого, кроме нас.

Заря ли сама загоралась рассветной порою
Иль ты выбегала навстречу мне вместе с зарею?
Соперников я не боялся – не скрою, не скрою:
Вот сердце моё – и не сыщешь ты сердца верней …
О взлёты, о тайны дотоле невиданных дней!

Средь ярких тюльпанов сама ты казалась тюльпаном,
Пленяла ты юношей косами – чёрным арканом,
Ты ранила многих, но счёт не вела этим ранам …
Известно: в плену у красавицы пленник таков,
Что с гордостью носит и терпит железо оков.

Каких задушевных подруг ты нашла в комсомоле,
Как жадно в себя ты вбирала дыхание воли!
Лишь юность я вспомню – забудутся все мои боли.
Пылал я: придёт на свидание иль не придёт?
Иных в мирозданье тогда я не ведал забот!

Те дни вспоминаю, когда ты безмолвно страдала,
От мира, от жизни таило тебя покрывало,
Былое на прежнее рабство тебя обрекало:
Мол, в доме пускай твои косы заменят метлу,
Пусть руки твои, как совок, выгребают золу …

Немало ты вынесла горя в ту бурную пору,
Но к новому миру упорно вздымалась ты в гору,
И солнце открылось пытливому, ясному взору.
Сокровищем люди Востока тебя нарекли,
И женщина славою стала таджикской земли.

Ты – жизни моей долгота, полнота и основа,
И то, что в ней было, и то, что неслыханно ново,
Ты – свет моих дней, и не надо мне света иного,
Поныне ты зорька весенняя жизни моей,
Вне жизни твоей нет движения жизни моей!

1972