Я хочу, чтоб вы узнать могли
Трех красавиц неба и земли.
Пусть перо, земным теплом согрето,
Нарисует эти три портрета,
Три бессмертных праздника, три дня,
Что крылатым сделали меня.
Три события радостных Востока,
Что запали в душу мне глубоко,

– 1 – Эта повесть краткая стара,
Как стара восточная чадра,
Та чадра, в которой, как в могиле,
Молодость живую хоронили.
Мать и дочь, невеста и сестра,
Вас от мира прятала чадра!
Разве можно жить, весны не зная,
Светлой, вольной новизны не зная?
Но чадра, восславив старину,
От Востока прятала весну.
Черное, как тучи, покрывало
Девичье лицо весны скрывало.
Азиатка, смуглая весна,
Ты была красивой рождена,
Но красавица в неволе чахла,
Молодое тело стало дряхло:
Вся земля пустынею была
Там, где ты рабынею была!
И хотя тончайшие газели
О твоей красе поэты пели,
И хотя в стихах они клялись,
Что твой стан – прелестный кипарис,
Губы-лепестки алее крови,
Полумесяцу подобны брови, –
Ты, увы, не слышала похвал:
Душный мрак чадры тебя скрывал.
И хотя рождала ты учёных
И борцов, отвагой наделенных, –
Ты, прославленная издавна,
Заживо была погребена.
А Восток не знал такого слова,
Чтоб тебя живою сделать снова.
Только там, где гневалась Нева,
Эти были найдены слова!
Пламя Октября, сверкнув широко,
Воскресило женщину Востока.
И Восток увидел, что она –
Покрывало снявшая весна.

– 2 – Был Восток низвергнут в мрак столетий,
Потому-то он мечтал о свете.
Потому-то люди в старину
Величали светочем луну,
Светочем голодных и бездомных,
Что горел в ночи для хижин темных.
Ей молились в трепете живом,
Называли светлым божеством.
Без луны казалось, что жестоко
Ночь накажет жителей Востока.
Были все сердца потрясены
В грозный час затмения луны,
И на крыши в ужасе великом
Поднимались люди с плачем, с криком
И, не зная, как беде помочь,
Не ложились в страхе спать всю ночь, Били по железным ведрам люди,
По котлам и по иной посуде,