ТАРА-ЧАНДРИ
Когда принес в наш мир Бедиль
     волшебных красок мир живой,
Поэзии весенний сад
     обогатился красотой.

Он ткал слова, скрывая смысл,
     чтоб лишь достойным был открыт, –
Так перл бесценный до поры
     на океанском дне лежит.

Суфием не был он, Бедиль,
     муфтием не был, ни муллой.
Он видел мир, как человек,
     всепонимающей душой.

На жизненном его пути
     Комдэ возникла и Модан .
И о безгрешной их любви
     векам оставил он дастан.

Комдэ искусством опьянен,
     Модана опален огнем,
Он пел их, и страданьем их
     все существо пылало в нем…

Как прежде пляскою Комдэ,
     твоей теперь поэт пленен,
О Тара-Чандри, Тара-Чандри,
     плясунья всех времен!

* * *
О ты, индус, и ты таджик,
     вы, чьи сердца как две свечи!
Бедиль сгорел на том огне,
     что как два солнца горячи.

И я, когда в твоём краю
     увидел осени печать,
Меж блеклых рощ и цветников
     следы Комдэ пошел искать.

Чуть улеглась дневная пыль
     на стихшей улице твоей,
Искал я дверь во двор Комдэ
     иль хоть бы признак ступеней.

* * *
Да. Но когда плясала ты …
     Ты – жизнь, а все, что мимо, – прах!
От чар твоих сошли с ума
     степной орел, газель в горах.

Когда, как вихрь, кружилась ты,
     Комдэ увидел я престол,
Пока вкруг ног твоих мелькал
     крылом павлина твой подол.

Из-под кудрей блеснул мне свет,
     подобно канувшей звезде,
И это был искристый след
     звёзды Модана и Комдэ.

Но, как волшебница Комдэ,
     ты дивной юностью полна,
О Тара-Чандри, Тара-Чандри,
     индийская луна!

* * *
Хафиз ширазский не тебе ль
     газели в похвалу слагал,
Волшебным словом колдовал,
     как будто жемчуга низал?!

В мильонах молодых сердец
     гнездо напевов свил Хафиз.
Как собеседников своих,
     влюблённых полюбил Хафиз.

За локон твой благоуханный,
     за родинку между бровей,
За взгляд один твой несказанный
     не пожалел души своей:

«Приди и жизнь возьми мою,
по-царски отблагодарю.
Я Самарканд и Бухару
за родинку твою дарю!»

* *
О бедной Индии луна,
     отколь в тебе такая власть?
Откуда родинка, скажи,
     между бровей твоих взялась?

Красавица, я не попал
     в силки твоих густых кудрей,
Не властны надо мной ни взгляд,
     ни родинка между бровей.

Хоть в сердце поражаешь ты,
     как огнелукая стрела,
Меня сюда, к тебе, в твой край,
     любовь народа привлекла.

Я сын страны, где все равны,
     могучей северной страны.
И я пришёл сюда как друг,
     как первая волна весны.

Волшебно мастерство твоё,
     но как горька твоя судьба!
О Тара-Чандри, Тара-Чандри,
     царица и раба!

* * *
Откуда родинка взялась
     над арками твоих бровей?
Иль это темная луна
     на небе красоты твоей?

Какое во дворце бровей
     твоих сокровище лежит,
Что черных локон, как дракон,
     его ревниво сторожит?

Как другу доброму, открой
     мне тайну сердца своего,
О Тара-Чандри, Тара-Чандри,
     печаль и волшебство!

* * *
Когда ты пляски вихрь завьешь,
     ты подымаешь аромат,
Как будто бы дыханьем роз
     твоей отчизны веет сад.

В круженье ты – песок пустынь,
     в движенье ты – морей волна,
Ты мастер с головы до ног,
     ты для искусства рождена.

Играя как бесценный перл,
     как легковейный шелк дыша,
Ты льёшься легче светлых вод,
     ты во плоти – души душа.

Не бойся грозовых зарниц
     встающей Индии твоей!
Под ураганом не дрожи,
     как листья буковых ветвей!

Как другу доброму, открой
     мне тайну сердца своего,
О Тара-Чандри, Тара-Чандри,
     печаль и волшебство!

* * *
Когда ты пляски вихрь завьешь,
     ты подымаешь аромат,
Как будто бы дыханьем роз
     твоей отчизны веет сад.

Надежде родины твоей
     живое сердце отвори.
И верь – счастливый день взойдёт
     из грозных, тёмных туч зари!
1947